Татьяна Красавченко — «Загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки» — Отечественные записки. Известно, что русские сами любят называть свою страну загадочной, к месту и не к месту цитируя тютчевское «Умом Россию не понять..»; вполне согласен с ними и Уинстон Черчилль, которому принадлежит определение России, вынесенное в заголовок этой статьи.

Сэр Родрик Брейтвейт входит в элиту британского общества. Перевернувшийся мир"), затем "Москва. Из за двух добровольцев взятых в плен в Сирии, любители СССР снова развернули пропаганду. Горный Бадахшан. Часть 2: Афганистан за рекой. Сэр Родрик Брейтвейт входит в элиту британского общества. Перевернувшийся мир”), затем “Москва. Сэр Родрик Квентин Брейтвейт . Перевернувшийся мир” (М., Московская школа политических исследований, . Купить книгу «За Москвой-рекой. Перевернувшийся мир» автора Родрик Брейтвейт и другие произведения в разделе Книги в интернет-магазине .

Пожалуй, главное, над чем ломают голову англичане (и не только англичане), — это вопрос, кто же такие русские: «самый восточный из европейских народов или самый западный из восточных?» (Редьярд Киплинг, поставивший этот вопрос в своем рассказе «Бывший», предполагал скорее второе). Подобные сомнения возникли еще у первых британцев, посетивших Россию в XVI веке: вроде бы внешность русского — европейская, а одежда и, что еще важнее, психология, тип поведения (например, обычай падать ниц перед правителем) — явно азиатские. Да и царь Московии напоминал султана: со своими подданными — и знатными, и простыми — он обращался как с рабами, своевольно распоряжаясь и ими, и их имуществом. Уже в записках этих путешественников начинает складываться основа «русского стереотипа», в дальнейшем модифицируемого и дополняемого.

Разумеется, как и любой клишированный образ этнического «Другого», возникающий в это время, он изобилует негативными чертами, усугубляемыми в данном случае культурно- общественной спецификой России, ее зримым отставанием от Европы. Так, Ричард Ченслер в «Книге о великом и могущественном царе Руси и князе Московском». Другие путешественники, описывающие русского, также не скупятся на отрицательные эпитеты: «угрюмый», «порочный», «грубый нравами», «уродливо одетый» (Джордж Тербервиль); «склонный к пьянству» (Джером Горсей. О «тираническом государстве» и «несчастном угнетенном народе» пишет Джайлс Флетчер. Все отмечают, насколько суров климат Руси (мороз, снег, лед). Образец Объявлений тут. Мотивы «рожденных рабами» московитов и лютой русской стужи постоянны в сочинениях XVI—XVII веков.

Вообще же в английской литературе этого периода, да и более позднего времени Россия предстает миром «превосходных степеней»: страна не просто большая, а бескрайняя, с богатством несметным, властью абсолютной, рабством беспросветным, нищетой невиданной, страстями бурными, кровью, льющейся потоками, и т. Англия искала пути через северные моря в Индию и Китай. С этой целью приплыл в устье Двины Ченслор, отправившийся потом ко двору Ивана Грозного. Его записки привлекли внимание английских купцов и ускорили создание торговой «Московской компании» (Дж. Горсей был ее агентом), стремившейся не только наладить торговлю с русскими, но, что еще важнее, проложить вдоль берегов Северной Руси путь в Тихий океан. Иван Грозный купцов привечал и был не прочь закрепить союз с Англией женитьбой на английской королеве Елизавете или хотя бы ее родственнице. Отказал он английским купцам и в торговых привилегиях, о которых ходатайствовало в 1.

Дипломат и историк сэр Родрик Брейтуэйт, экс-посол Великобритании в Москве. Мир перевернулся вверх дном» (2002), что кризис режима в СССР не. 1982 год: Москва, при всем прогрессе туризма (а туристы, как и. Родрик Брейтвейт «За Москвой-рекой. Перевернувшийся мир».

Томаса Рэндолфа (именно его секретарь, поэт Джордж Тербервиль, весьма нелестно описал Русь в стихотворных посланиях друзьям). В XVII—XVIII веках образ русских в восприятии англичан по существу не менялся, оставаясь столь же обобщенным и двойственным: скажем, в пьесе «Верноподданный» (1. Джона Флетчера русский человек силен, отважен, жаждет справедливости, но вместе с тем рабски покорен власти. Автор «Краткого исторического повествования о Русском государстве» (1. J. F., уже использовал применительно к России термин «Империя» (Empire), а знаменитый поэт Джон Милтон в «Краткой истории Московии и других малоизвестных стран, лежащих к востоку от России вплоть до Китая» (опубликованной посмертно, в 1. России, выбрав из трудов историков, географов и путешественников (Хоклита, Пёркеза, Дженкинсона и др.) наиболее важные для Англии сведения о далекой стране — о Сибири, о путях, ведущих в Бухару, в Китай.

Республиканец, он осуждал царя- тирана, русских называл народом нищим и необразованным, пьяницами, лгунами, льстецами. В поэме «Потерянный рай» (1.

Печора и Обь, полярные ветры, т. По словам историка XIX века Т. Маколея, путешествие Петра в Англию — «эпоха в истории не только его страны, но и нашей, и всего человечества.. Молодой дикарь, в 1. Швеции до границ Китая..

Однако восхищение Петром сочетается у Маколея с привычным восприятием русского как варвара: «Его величественная фигура, его лоб, показывавший ум, его проницательные черные глаза, его татарский рот и нос, его приветливая улыбка, выражение страсти и ненависти тирана- дикаря в его взгляде, когда он хмурил брови, и в особенности странные нервические конвульсии. Стилю вторит Даниель Дефо в опубликованной в 1. Беспристрастная история жизни и деяний Петра Алексеевича, царя Московии: от его рождения и до наших дней..»: Петр здесь представлен просветителем русского народа — «искателя мудрости», ревностно изучающего науки. Просветительской ориентацией самого Дефо — первого английского романиста, написавшего о России, — и объясняется его интерес к Петру. Во второй части романа «Робинзон Крузо» — повествовании о путешествии героя по Сибири, куда тот попадает на обратном пути из Китая в Англию, — используются традиционные оппозиции: неограниченная власть / верноподданичество народа; дикость простолюдинов / просвещенные и зажиточные тобольские дворяне. Последние годы царствования Петра стали временем соперничества между Англией и Россией и даже получили название «холодной войны».

В 1. 73. 0- е годы отношения восстановились, а при Елизавете Петровне Россия заключила с Англией военный союз. При Екатерине II Россия становится признанной участницей европейского сообщества. Тем не менее связи между странами крепнут: из Англии в Россию приезжают уже не только дипломаты и торговцы, но и художники (Джордж Доу, Джон Аткинсон и др.), архитекторы, врачи, ремесленники, любознательные путешественники- туристы (Эндрю Суинтон.

Во второй половине XVIII века британская община в Петербурге насчитывала полторы тысячи человек, у нее были своя церковь, Английский клуб (с 1. Английская набережная. Первый русский писатель, изданный в Англии, — А.

Джордж Макартни, назвавший Ломоносова и Сумарокова «уникальными гениями», писал о том, что Западной Европе нужно рассматривать Россию «не как отдаленную, слабо светящуюся звезду, а как большую планету, вошедшую в европейскую орбиту; ее место окончательно еще не определилось, но своим движением она сильно влияет на окружающие ее планеты». Преобладают, однако, настороженные оценки. Оливер Голдсмит устами «китайского философа» (типично просвещенческого литературного персонажа) пророчит: «Я вижу в русской империи естественную соперницу западных областей Европы, притом соперницу уже сильную». В 1. 80. 7 году по Тильзитскому мирному договору Россия вынуждена присоединиться к континентальной торговой блокаде Англии. В начале XIX века победы русских над Наполеоном вроде бы должны вызывать восторги союзников, но «синдром Голдсмита» в британском общественном мнении усиливается: Россия — слишком могучая страна, от нее можно ожидать чего угодно, не исключая и прямой агрессии. В этом контексте объяснение русских побед суровым климатом, к которому прибегают публицисты, историки и поэты- романтики (Р. Вордсворт), свидетельствует о возникновении особого комплекса по отношению к России: дескать, без своего мороза они бы не победили.

Политика все более оказывала влияние на литературу и общественное мнение: Николая I называли «русским медведем», жестоко расправившимся и с декабристами, и с поляками (в 1.